Cherchez l'homme
Заявка: Шерлок/Майкрофт
Шерлоку приснилось, что Майкрофт умер. Он знает, что это просто сон, но все равно волнуется. И когда сон начинает сбываться, страх за Майкрофта перерастает в панику.
Пишет Гость:
Шерлоку приснилось, что Майкрофт умер. Он знает, что это просто сон, но все равно волнуется. И когда сон начинает сбываться, страх за Майкрофта перерастает в панику.
Пишет Гость:
19.04.2011 в 16:02
Исполнение 1
Уважаемый заказчик, извините пожалуйста, если вышло не так, как вам хотелось бы. Надеюсь, мне удалось показать и отношения между братьями, и беспокойство Шерлока, и при этом не уйти в дебри фанона окончательно и бесповоротно.
Шерлоку лет 19, Майкрофту - 26. У Шерлока еще нет Джона, у Майкрофта - Антеи. Братья еще не "заклятые враги", а очень привязанные друг к другупсихи гении.
19 708 с пробелами
Всего лишь сонОбычно Шерлоку Холмсу не снились сны.
По правде сказать, Шерлок вообще никогда не уделял сну особого внимания – он знал, что это необходимый процесс для восстановления сил и очистки мозга от лишней информации, но не более того. Поэтому спал детектив обычно часа четыре – для восстановления вполне хватало, и никаких тебе ненужных довесков в виде снов. Или хуже того – кошмаров.
Обычно Шерлоку не снились сны, но вот почему-то именно сегодня подсознание решило побаловать его порцией отменных ужасов с ним самим в главной роли.
Пальцы увязают в чем-то липком, мерзком, отвратительном. Шерлок старается убрать руки, стряхнуть липкую гадость, но она, будто живая, наползает и наползает на него. Он старается сохранять спокойствие, дышать ровно и мыслить логически, но иррациональный страх накрывает с головой – страх бессилия, страх маленького ребенка, запертого в темной комнате.
Он чувствует, как не хватает воздуха, как липкая мерзость затыкает рот и нос, заползает в уши, душит, сдавливая грудную клетку, еще миг, еще момент, в глазах темнеет от недостатка кислорода…
Шерлок просыпается, резко сев на постели. Секунду он бессмысленно смотрит в стену, привыкая к свету и успокаивая дыхание. Взгляд на экран телефона – прошло ровно тридцать семь минут с того момента, как он заснул.
Детектив опускается обратно в подушки, натягивает на себя одеяло, закрываясь головой (пятки при этом остаются голыми). Выдох-вдох, дыхание становится размеренным, мышцы расслабляются.
Шерлок почему-то понимает, что он во сне. Осознанные сновидения – так, кажется, это называют. Он чувствует ветер на лице, чувствует тонкую шерстяную ткань шарфа под пальцами, подмечает и запоминает все детали, анализирует.
Кажется, все как всегда – но вот только во сне.
Шерлок ловит такси взмахом руки, садится, скользнув взглядом по водителю. Сорок-сорок пять лет, не женат, имеет любовницу лет на семь младше и внебрачного сына-наркомана. Выводы столь очевидные, что приходят как бы сами собой. Шерлок отметает информацию как абсолютно бесполезную, и начинает думать о месте, куда он едет.
Майкрофт.
Образ брата всплывает в сознании неумолимо четко. Шерлок-во-сне знает, зачем вдруг понадобился Майкрофт, Шерлок-который-спит получает информацию чуть позже, через свое же сознание, придуманное своим же подсознанием.
Брата надо предупредить. Предупредить о том, что может случиться что-то непоправимое. Все зависит только от него.
Шерлок смотрит на свои руки, видит на них какие-то царапины, и не помнит, откуда они взялись. Такси останавливается у Скотланд-Ярда (что Майкрофт здесь забыл?), Шерлок расплачивается (у таксиста нет сдачи, он равнодушно пожимает плечами и хлопает дверцей). Ноги привычно несут его к кабинету Лестрейда, и, как ни странно, Майкрофт именно там.
Сидит, откинувшись в удобном кресле инспектора, зонт лежит на столе, черной окаменевшей змеей придавливая разбросанные отчеты-доклады-материалы. Лестрейда нет, старший Холмс ждет его, прикрыв глаза и напряженно сжимая пальцами подлокотники.
Сначала Шерлок не понимает, в чем дело, а потом замечает – Майкрофт дышит сквозь зубы, едва заметно кривится от боли – видимо, сломаны ребра.
В душе Шерлока поднимается тревога напополам с жалостью - он помнит, что у брата очень низкий болевой порог, в детстве любая царапина доводила его до слез – а ведь сломанные ребра это очень, очень больно.
Не открывая глаз, Майкрофт велит ему уйти. Растерянный Шерлок стоит на пороге, переводя взгляд с брата на зонт и обратно. У него в голове все запуталось, смешалось, слилось в один тугоплавкий комок бессмысленных фраз. Он понимает, что надо что-то сделать, он боится за брата, так боится, что подкашиваются колени и начинает подташнивать.
Шерлок-который-спит конечно же не признается ни кому-либо, ни даже себе самому, что он привязан к брату. Шерлок-во-сне прекрасно помнит, как они целовались на качелях в парке, оба измученные своим гениальным одиночеством, как они крепко держались за руки на похоронах отца, оба окаменевшие, напуганные, но не смеющие терять лица при чужих людях. Шерлок-во-сне знает, что у Майкрофта веснушки на спине и родинка на внутренней стороне бедра, что из всех сладостей он больше всего любит эклеры, а перед Рождеством обычно перечитывает «Портрет Дориана Грея».
Майкрофт открывает глаза и снова приказывает ему уйти. Шерлок упрямо мотает головой, на что брат выдыхает обессиленное «Грег, скажи ему…» и теряет сознание. Появившийся инспектор оттесняет Шерлока от двери вглубь кабинета, у него в руках шприц с какой-то жидкостью и кусочек ваты.
«Морфий и нашатырный спирт», - понимает детектив.
И тут гремит взрыв. Шерлока откидывает к стене, прижимает, придавливает шкафом, закидывает папками. Но мозг работает все так же точно, как и всегда – щелкщелкщелк – Майкрофт и Лестрейд были у окна, ближе к источнику взрыва. Инспектор стонет, значит, он жив. Майкрофт не издает звуков – он без сознания.
Шерлок с трудом выбирается из-под завалов – инспектор с какими-то обезумевшими глазами стоит на коленях у тела его брата. Детектив хочет что-то сказать, пошутить, съехидничать, но замечает то, к чему прикован взгляд инспектора.
Майкрофт не дышит. Его шея неестественно повернута. Сломана.
Инспектор, бледный, как полотно, пытается нащупать пульс, Шерлок молча приваливается к стене и первый, наверное, раз в жизни жалеет о том, что делает выводы быстрее других людей.
Майкрофт мертв, и это очевидно. У Шерлока что-то болезненно сжимается в груди – он не хочет быть обладателем этой мысли, он хочет выкинуть ее прочь, извлечь из себя, как извлекают пулю, как вырезают опухоль.
Но она уже в нем, и никуда не убежать.
Шерлок-который-спит тихо стонет во сне, ворочаясь, сбрасывая с себя одеяло. Шерлок-во-сне молчит, кусая губы и сжимая кулаки, превращаясь в один огромный сгусток боли и черной дырой где-то в груди. С каждым мигом все страшней и невыносимей – кажется, еще немного, и он сойдет с ума, свихнется, закричит…
Шерлок просыпается от звука собственного голоса. Это не крик, конечно, а полузадушенный хриплый стон, но подсознание услужливо хватается за единственно доступный раздражитель, пробуждая все тело ото сна.
Он все помнит. Даже хуже – он все еще чувствует, то самое, разъедающее изнутри, сводящее с ума, болезненно-горькое.
- Это сон. Игра подсознания. Глупости, - вслух произносит Шерлок. Слова звучат не очень убедительно (дрожащим голосом вообще сложно говорить убедительно), но сам факт их произнесения успокаивает детектива. Встряхивая кудрями и отгоняя дурные мысли, он поднимается с постели и отправляется на кухню – проверить результаты эксперимента и заодно налить себе чаю.
Пока Шерлок возится с глазами, плавающими в формалине, чайник закипает, возвещая о себе легким щелчком. Досадливо поморщившись – звук отвлекает его – детектив поворачивается на табуретке к чайнику и, не глядя бросив щепотку заварки в ближайшую кружку, щедро заливает ее кипятком.
Слишком тонкий стакан лопается, окатывая Шерлока горячей водой и осколками – хорошо, что он успел закрыть лицо. Все руки покрыты мелкими царапинами-порезами, слегка кровоточащими и болезненными.
Он стряхивает осколки с пижамы и халата, находит веник, осторожно убирает все стекло с пола, и возвращается к эксперименту.
Точнее, хочет вернуться – глазные яблоки в формалине так и остаются сиротливо коситься на него из банки, босого, растрепанного, напуганного, сжимающего ладонями виски.
Царапины.
Во сне были точно такие же. Он пытается напрячь память, сосредотачиваясь на сне, но детали ехидно ускользают, раз за разом подкидывая одну и ту же картинку: кабинет инспектора, заваленный папками и прочей ерундой пол, не дышащий Майкрофт…
- Вещие сны – это околонаучный бред, - заявляет Шерлок, недовольно глядя на банку. Беспокойство, это иррациональное, не поддающееся анализу чувство, растет и ширится, вытесняя его привычный разумный подход ко всему происходящему.
- Абсолютнейший бред, - бормочет Шерлок и идет одеваться. Как бы то ни было, ему надо увидеть брата, чтобы успокоиться окончательно. Успокоиться, посмеяться над собой и забыть этот страшный сон, как… страшный сон, да.
Телефон вибрирует раз, затем второй, возвещая о принятых сообщениях. Детектив выходит из ванной, на ходу вытирая полотенцем волосы.
Шерлок, ты нужен в Ярде. Лестрейд
Ты очень нужен. Срочно. Приезжай. Лестрейд
Тон сообщений решительно не нравится детективу. Он только собирается написать ответ, как телефон снова начинает вибрировать.
- Да, - сдержанно отвечает Шерлок.
- Это Лестрейд, - усталый голос инспектора мигом рассказывает консультирующему детективу о долгой бессонной ночи обладателя. – Приезжай в Ярд. Не спрашивай, зачем, это не телефонный разговор. Просто приезжай.
Шерлок пытается что-то спросить, но инспектор уже прерывает связь. Мозг привычно перебирает факты, составляя картинку. Беспокойство инспектора – кто-то в опасности – секретная информация – кто-то из правительства в опасности – Лестрейд не блещет знакомствами – Майкрофт в опасности.
Уже через пятнадцать секунд Шерлок вылетает на крыльцо, на ходу натягивая пальто и громким окриком призывая такси.
- Извините, сэр, у меня не будет сдачи…
- Плевать, - детектив выскакивает из машины, бросив купюру на переднее сидение. Слегка потрясенный водитель провожает его глазами.
- Следите за сыном получше, - бросает Шерлок через плечо и быстро скрывается за стеклянными дверьми здания.
Его даже никто не останавливает внизу – видимо, Лестрейд предупредил заранее – и от этого ситуация обретает больший уровень опасности в глазах Шерлока. Все происходящее напоминает плохой фильм ужасов – детектив усилием воли заставляет себя не поддаваться панике и мыслить разумно, но получается плохо.
В висках бьется торопливым пульсом имя – Майкрофт, Майкрофт, Майкрофт… - и отголосок тех жутких эмоций, что он испытывал во сне. Реальность еще страшнее – страх подгоняет, последний лестничный пролет Шерлок уже бежит, перепрыгивая через ступеньки.
- Только тебя здесь не хватало, - сквозь зубы проговаривает Майкрофт, чуть приоткрывая глаза. Медленный вдох и медленный, очень осторожный выдох – но ребра все равно отзываются резкой болью, он кривится, еще крепче сжимая подлокотники кресла.
- Кто тебя так? – отрывисто спрашивает Шерлок, стараясь не выдать своих эмоций.
Убью. Собственными руками убью того, кто сделал это с ним.
Брат только изображает улыбку искусанными губами.
- Ему больно говорить, Шерлок, прекращай допрос, - Лестрейд заходит в кабинет, сжимая в руках хрупкую ампулу и шприц.
Детектив, недовольно отметив про себя сбитое дыхание и дрожащие руки инспектора, решительно отбирает у него лекарство.
- Я сам.
Осторожно отколов горлышко ампулы, он набирает бесцветную жидкость в шприц и поворачивается к брату.
- Сможешь снять пиджак?
Резкие отрывистые фразы – Майкрофт прекрасно понимает, что так Шерлок прячет свое беспокойство. Он мысленно улыбается – даже ему сложно добиться от брата каких бы то ни было эмоций, а тут – целый коктейль, который можно выпить залпом и ощутить приятный холодок по коже.
- Смогу. Шерлок, не паникуй, от синяков еще никто не умирал, - ехидничает тайный агент UK с таким видом, будто ситуация абсолютно под контролем и даже приносит ему удовольствие.
Последнее слово брата отзывается эхом в Шерлоке, вызывая новую волну паники, которую он с трудом сдерживает в себе. Перед глазами стоят картинки из сна: взрыв, упавшие шкафы, бледный Лестрейд, мертвый…
- Заткнись, - бросает детектив сквозь зубы. – Снимай. Быстро.
Медленно, осторожно, с помощью инспектора Майкрофт все-таки освобождается от пиджака. Шерлок опускается перед креслом на одно колено, закатывая рукав некогда белой, а сейчас пропыленной насквозь рубашки, вкалывает обезболивающее, внимательно следит за реакцией. Через пару секунд брат прикрывает глаза, глубоко вдыхает. Его пальцы, до этого мертвой хваткой сжимающие подлокотники, расслабляются.
Шерлок берет Майкрофта за запястье – у него есть благовидный предлог на такой необходимый сейчас тактильный контакт – измерить пульс. Старшему явно лучше – сердце колотится еще быстро, но затихает, выбирая медленный спокойный ритм.
- Нужен врач, - встревает Лестрейд, до этого благоразумно хранивший молчание. – Вызвать скорую? – неуверенно спрашивает он.
- Не неси ерунды, - отмахивает от него Шерлок. Он лихорадочно соображает, что делать дальше – опасности вроде нет, но какое-то шестое чувство твердит ему, что Майкрофта надо увести отсюда.
«Ты параноик», - корит младший Холмс сам себя, но это уже известная и знакомая проблема – он не может мыслить объективно и отстраненно, когда дело касается брата. Это уже привычно и не пугает – Шерлок приказывает себе отключить эмоции, и они, как ни странно, ненадолго повинуются. Нужен врач. Нужно уехать отсюда. Домой, подальше от тупоголовых полицейских, туда, где можно будет отпустить себя и наконец-то высказать этому напыщенному самоуверенному идиоту Майкрофту, что не надо подставляться под удар, когда где-то есть он, Шерлок, который…
- Сможешь дойти до машины? – уже мягче интересуется младший Холмс, обрывая на полуслове мысленный разговор с самим собой. Брат кивает.
- Держись.
Детектив помогает ему подняться. С ругательствами, ужасно медленно и мучительно (для Майкрофта – из-за боли, для Шерлока – из-за чертовых эмоций) – они все-таки добираются до машины. Старший из братьев облегченно замирает на заднем сидении, младший садится за руль, заводит машину – все быстро, торопливо, даже суетно.
- Ты забыл мой зонт, - негромко говорит Майкрофт, когда они уже выезжают с парковки Ярда.
- Нашел, о чем думать, - цедит Шерлок сквозь зубы. Брат слабо улыбается.
- Успокойся. Это был не просчет, я специально подставился. Служба Короне иногда подразумевает…
Детектив не выдерживает.
- Подразумевает, что ты решишь сдохнуть, абсолютно не заботясь, что станет со мной? – рычит он, вдавливая в пол педаль газа.
Чертовы ограничения скорости. Чертовы правила движения. Убежать, увезти, спрятать, как можно быстрее спрятать где-нибудь в укромном месте это самое ценное и важное – вот это, что сидит на заднем сидении, плохо соображая из-за морфия в крови, и еще смеет говорить ему «успокойся».
- Шерлок.
Голос звучит укоризненно, и детектив злится еще больше.
- Молчи. У тебя, кажется, ребра сломаны.
- Мне почти не больно.
- Все равно молчи.
…иначе я сейчас не выдержу, и вывалю на тебя все, что у меня внутри. А это неправильно, Холмсы так не делают. Холмсы никогда не говорят о чувствах пустыми бестолковыми словами – они доказывают поступками.
Майкрофт послушно замолкает, прикрывает глаза, отключаясь от реальности. Он знает – если рядом Шерлок, то можно откинуть эту маску «я-человек-у-которого-всё-под-контролем», можно расслабиться. Брат часто наплевательски относится к себе, но чертовски педантичен в отношении привязанностей. Его забота – страшное, собственническое, всегда ехидное оружие, яд, от которого можно и умереть, если перебрать или принять слишком быстро. Но Майкрофту нравится.
Дверца машины открывается, впуская прохладный воздух. Шерлок помогает ему добраться до гостиной, хватается за телефон – вызвать семейного врача. Бледный старший сидит на диване, царапая пальцами обивку, дыхание снова учащается – ему больно. Детектив не отрывает взгляда от брата.
- Да. Бейкер-стрит. Это срочно. Думаю, вам понадобится переносной рентген и, быть может, гипс, если это все-таки перелом.
Привыкший ко всяческим неожиданностям доктор Хейли обещает быть через сорок минут, Шерлок бормочет «слишком долго» в уже замолчавшую трубку, раздраженно бросает телефон в кресло.
- Ложись, - почти приказной тон.
Болевой шок накрывает Майкрофта с новой силой – перед глазами темнеет, уши будто заложены ватой, все происходящее кажется выдумкой, иллюзией. Он внезапно чувствует себя абсолютно беззащитным и уставшим – самоконтроль абсолютно потерян, здесь только он и Шерлок, невыносимый младший братишка, гениальный детектив, такой встревоженный сейчас, но уверенный в себе, как и всегда.
- Ложись, Майк, - Шерлок укладывает его, поправляет подушку, хочет пойти за чаем, но брат внезапно хватает его за рукав. Детектив смотрит на него с грустной нежностью.
- Я никуда не уйду.
Майкрофт кивает, закрывает глаза, замирает. Слышит, как брат опускается рядом на пол, чувствует, как прохладные пальцы ложатся на лоб – это у Шерлока из-за сигарет, всегда холодные руки. Еще у него холодные ступни, и шрам от аппендицита рядом с выступающей бедренной косточкой, он худой, настолько, что видны позвонки, грациозный, как большой кот или пантера, слишком умный, чтобы быть сдержанным, театральный, обидчивый, смешной, особенно когда возвращается в постель с чашкой кофе, и кудряшки торчат в разные стороны, как темные мягкие пружинки…
В голове у старшего Холмса перекатываются на волнах боли воспоминания и картинки, детали – это немного отвлекает, успокаивает, заставляет не думать о том, как каждый вздох отдается резким щемящим ударом.
- Ты идиот, - тихо говорит Шерлок, утыкаясь лбом ему в плечо. – Не делай так больше.
- Не буду.
- Лжешь.
- Я никогда не лгал тебе.
- Единственный…
Последнее слово зависает в воздухе.
Да, единственный. Взрывающий всю устроенную картину мира внутри. Единственный, кто знает, как бороться с приступами тоски. Единственный, называющий его особенным, а не психом. Майкрофт Холмс, старший брат, черт его возьми, агент разведки, каждый день рискующий жизнью.
Майкрофт как будто слышит этот внутренний монолог.
- И ты мой единственный, - тихо выговаривает он.
- Заткнись уже, - едва слышно бормочет Шерлок. Хочется обнять, но нельзя – детектив сжимает руку брата в своей. Ровно через тридцать две минуты на лестнице раздаются шаги, и детективу остается только уйти на кухню, чтобы не мешать врачам. Он приоткрывает окно, курит, сбрасывая пепел в раковину.
- Дурацкий сон, - бормочет Холмс, глядя на серое небо. Негромко звякает телефон. Лестрейд.
- Да?
- Шерлок, все в порядке?
- Да. А не должно быть?
- В Ярде был взрыв. Большего всего пострадал мой кабинет. Полэтажа разнесено в щепки. Думаю, вам нужно принять меры…
Детектив решительно нажимает на отбой.
Выглядывает в гостиную – Майкрофт уже спит, сбитый с ног парой уколов обезболивающего, мистер Хейли пишет рецепт, его помощники собирают оборудование.
Внутри у Шерлока тоже что-то взрывается. Он прислоняется к дверному косяку, чтобы устояться на ногах. Минутная слабость сменяется секундным ликованием, ликование – панической атакой, а она, в свою очередь – ощущением полного покоя.
Шерлок поднимается в спальню, берет плед, укрывает Майкрофта.
До самой ночи сидит в кресле, обняв колени, и просто смотрит. Слушает дыхание. Запоминает. Впитывает.
- Шерлок, где мой телефон?
Тихое, почти семейное утро – взъерошенный Майкрофт в халате брата, под халатом – повязка, оберегающая поврежденные, но все же не сломанные ребра. Шерлок в пижаме. На столе – кофейник, чашки, заказанные из ближайшей пекарни булочки.
- У меня, - спокойно говорит младший, и заявляет, предупреждая вопрос:
– Не отдам.
- Шерлок, - вздыхает тайный агент разведки, намазывая джем на половинку булочки. – У меня же работа.
- Нет, - все так же невозмутимо отвечает Шерлок, поднимается, раскрывает окно, чтобы покурить. – Я уже позвонил куда надо и сказал, что у тебя отпуск.
Майкрофт хочет возмутиться, встать, найти этот чертов телефон, снова включиться в водоворот погонь, интриг, переговоров, обманов…
Из окна пахнет поздней осенью, прелыми листьями, мокрым асфальтом. Дым от сигареты Шерлока завивается к потолку, плавно растворяясь, становясь невидимым, неуловимым, оставляя лишь приятный горьковатый аромат.
Старший Холмс спокойно берет еще один круассан, доливает себе кофе, смотрит на брата.
- Я больше не буду спать на диване, там жутко неудобно.
Шерлок фыркает – последний ход должен быть всегда за Майкрофтом, конечно же.
- Будешь спать со мной, - соглашается он, и негромко добавляет:
– Чтобы больше мне не снились кошмары.
Уважаемый заказчик, извините пожалуйста, если вышло не так, как вам хотелось бы. Надеюсь, мне удалось показать и отношения между братьями, и беспокойство Шерлока, и при этом не уйти в дебри фанона окончательно и бесповоротно.
Шерлоку лет 19, Майкрофту - 26. У Шерлока еще нет Джона, у Майкрофта - Антеи. Братья еще не "заклятые враги", а очень привязанные друг к другу
19 708 с пробелами
Всего лишь сонОбычно Шерлоку Холмсу не снились сны.
По правде сказать, Шерлок вообще никогда не уделял сну особого внимания – он знал, что это необходимый процесс для восстановления сил и очистки мозга от лишней информации, но не более того. Поэтому спал детектив обычно часа четыре – для восстановления вполне хватало, и никаких тебе ненужных довесков в виде снов. Или хуже того – кошмаров.
Обычно Шерлоку не снились сны, но вот почему-то именно сегодня подсознание решило побаловать его порцией отменных ужасов с ним самим в главной роли.
Пальцы увязают в чем-то липком, мерзком, отвратительном. Шерлок старается убрать руки, стряхнуть липкую гадость, но она, будто живая, наползает и наползает на него. Он старается сохранять спокойствие, дышать ровно и мыслить логически, но иррациональный страх накрывает с головой – страх бессилия, страх маленького ребенка, запертого в темной комнате.
Он чувствует, как не хватает воздуха, как липкая мерзость затыкает рот и нос, заползает в уши, душит, сдавливая грудную клетку, еще миг, еще момент, в глазах темнеет от недостатка кислорода…
Шерлок просыпается, резко сев на постели. Секунду он бессмысленно смотрит в стену, привыкая к свету и успокаивая дыхание. Взгляд на экран телефона – прошло ровно тридцать семь минут с того момента, как он заснул.
Детектив опускается обратно в подушки, натягивает на себя одеяло, закрываясь головой (пятки при этом остаются голыми). Выдох-вдох, дыхание становится размеренным, мышцы расслабляются.
Шерлок почему-то понимает, что он во сне. Осознанные сновидения – так, кажется, это называют. Он чувствует ветер на лице, чувствует тонкую шерстяную ткань шарфа под пальцами, подмечает и запоминает все детали, анализирует.
Кажется, все как всегда – но вот только во сне.
Шерлок ловит такси взмахом руки, садится, скользнув взглядом по водителю. Сорок-сорок пять лет, не женат, имеет любовницу лет на семь младше и внебрачного сына-наркомана. Выводы столь очевидные, что приходят как бы сами собой. Шерлок отметает информацию как абсолютно бесполезную, и начинает думать о месте, куда он едет.
Майкрофт.
Образ брата всплывает в сознании неумолимо четко. Шерлок-во-сне знает, зачем вдруг понадобился Майкрофт, Шерлок-который-спит получает информацию чуть позже, через свое же сознание, придуманное своим же подсознанием.
Брата надо предупредить. Предупредить о том, что может случиться что-то непоправимое. Все зависит только от него.
Шерлок смотрит на свои руки, видит на них какие-то царапины, и не помнит, откуда они взялись. Такси останавливается у Скотланд-Ярда (что Майкрофт здесь забыл?), Шерлок расплачивается (у таксиста нет сдачи, он равнодушно пожимает плечами и хлопает дверцей). Ноги привычно несут его к кабинету Лестрейда, и, как ни странно, Майкрофт именно там.
Сидит, откинувшись в удобном кресле инспектора, зонт лежит на столе, черной окаменевшей змеей придавливая разбросанные отчеты-доклады-материалы. Лестрейда нет, старший Холмс ждет его, прикрыв глаза и напряженно сжимая пальцами подлокотники.
Сначала Шерлок не понимает, в чем дело, а потом замечает – Майкрофт дышит сквозь зубы, едва заметно кривится от боли – видимо, сломаны ребра.
В душе Шерлока поднимается тревога напополам с жалостью - он помнит, что у брата очень низкий болевой порог, в детстве любая царапина доводила его до слез – а ведь сломанные ребра это очень, очень больно.
Не открывая глаз, Майкрофт велит ему уйти. Растерянный Шерлок стоит на пороге, переводя взгляд с брата на зонт и обратно. У него в голове все запуталось, смешалось, слилось в один тугоплавкий комок бессмысленных фраз. Он понимает, что надо что-то сделать, он боится за брата, так боится, что подкашиваются колени и начинает подташнивать.
Шерлок-который-спит конечно же не признается ни кому-либо, ни даже себе самому, что он привязан к брату. Шерлок-во-сне прекрасно помнит, как они целовались на качелях в парке, оба измученные своим гениальным одиночеством, как они крепко держались за руки на похоронах отца, оба окаменевшие, напуганные, но не смеющие терять лица при чужих людях. Шерлок-во-сне знает, что у Майкрофта веснушки на спине и родинка на внутренней стороне бедра, что из всех сладостей он больше всего любит эклеры, а перед Рождеством обычно перечитывает «Портрет Дориана Грея».
Майкрофт открывает глаза и снова приказывает ему уйти. Шерлок упрямо мотает головой, на что брат выдыхает обессиленное «Грег, скажи ему…» и теряет сознание. Появившийся инспектор оттесняет Шерлока от двери вглубь кабинета, у него в руках шприц с какой-то жидкостью и кусочек ваты.
«Морфий и нашатырный спирт», - понимает детектив.
И тут гремит взрыв. Шерлока откидывает к стене, прижимает, придавливает шкафом, закидывает папками. Но мозг работает все так же точно, как и всегда – щелкщелкщелк – Майкрофт и Лестрейд были у окна, ближе к источнику взрыва. Инспектор стонет, значит, он жив. Майкрофт не издает звуков – он без сознания.
Шерлок с трудом выбирается из-под завалов – инспектор с какими-то обезумевшими глазами стоит на коленях у тела его брата. Детектив хочет что-то сказать, пошутить, съехидничать, но замечает то, к чему прикован взгляд инспектора.
Майкрофт не дышит. Его шея неестественно повернута. Сломана.
Инспектор, бледный, как полотно, пытается нащупать пульс, Шерлок молча приваливается к стене и первый, наверное, раз в жизни жалеет о том, что делает выводы быстрее других людей.
Майкрофт мертв, и это очевидно. У Шерлока что-то болезненно сжимается в груди – он не хочет быть обладателем этой мысли, он хочет выкинуть ее прочь, извлечь из себя, как извлекают пулю, как вырезают опухоль.
Но она уже в нем, и никуда не убежать.
Шерлок-который-спит тихо стонет во сне, ворочаясь, сбрасывая с себя одеяло. Шерлок-во-сне молчит, кусая губы и сжимая кулаки, превращаясь в один огромный сгусток боли и черной дырой где-то в груди. С каждым мигом все страшней и невыносимей – кажется, еще немного, и он сойдет с ума, свихнется, закричит…
Шерлок просыпается от звука собственного голоса. Это не крик, конечно, а полузадушенный хриплый стон, но подсознание услужливо хватается за единственно доступный раздражитель, пробуждая все тело ото сна.
Он все помнит. Даже хуже – он все еще чувствует, то самое, разъедающее изнутри, сводящее с ума, болезненно-горькое.
- Это сон. Игра подсознания. Глупости, - вслух произносит Шерлок. Слова звучат не очень убедительно (дрожащим голосом вообще сложно говорить убедительно), но сам факт их произнесения успокаивает детектива. Встряхивая кудрями и отгоняя дурные мысли, он поднимается с постели и отправляется на кухню – проверить результаты эксперимента и заодно налить себе чаю.
Пока Шерлок возится с глазами, плавающими в формалине, чайник закипает, возвещая о себе легким щелчком. Досадливо поморщившись – звук отвлекает его – детектив поворачивается на табуретке к чайнику и, не глядя бросив щепотку заварки в ближайшую кружку, щедро заливает ее кипятком.
Слишком тонкий стакан лопается, окатывая Шерлока горячей водой и осколками – хорошо, что он успел закрыть лицо. Все руки покрыты мелкими царапинами-порезами, слегка кровоточащими и болезненными.
Он стряхивает осколки с пижамы и халата, находит веник, осторожно убирает все стекло с пола, и возвращается к эксперименту.
Точнее, хочет вернуться – глазные яблоки в формалине так и остаются сиротливо коситься на него из банки, босого, растрепанного, напуганного, сжимающего ладонями виски.
Царапины.
Во сне были точно такие же. Он пытается напрячь память, сосредотачиваясь на сне, но детали ехидно ускользают, раз за разом подкидывая одну и ту же картинку: кабинет инспектора, заваленный папками и прочей ерундой пол, не дышащий Майкрофт…
- Вещие сны – это околонаучный бред, - заявляет Шерлок, недовольно глядя на банку. Беспокойство, это иррациональное, не поддающееся анализу чувство, растет и ширится, вытесняя его привычный разумный подход ко всему происходящему.
- Абсолютнейший бред, - бормочет Шерлок и идет одеваться. Как бы то ни было, ему надо увидеть брата, чтобы успокоиться окончательно. Успокоиться, посмеяться над собой и забыть этот страшный сон, как… страшный сон, да.
Телефон вибрирует раз, затем второй, возвещая о принятых сообщениях. Детектив выходит из ванной, на ходу вытирая полотенцем волосы.
Шерлок, ты нужен в Ярде. Лестрейд
Ты очень нужен. Срочно. Приезжай. Лестрейд
Тон сообщений решительно не нравится детективу. Он только собирается написать ответ, как телефон снова начинает вибрировать.
- Да, - сдержанно отвечает Шерлок.
- Это Лестрейд, - усталый голос инспектора мигом рассказывает консультирующему детективу о долгой бессонной ночи обладателя. – Приезжай в Ярд. Не спрашивай, зачем, это не телефонный разговор. Просто приезжай.
Шерлок пытается что-то спросить, но инспектор уже прерывает связь. Мозг привычно перебирает факты, составляя картинку. Беспокойство инспектора – кто-то в опасности – секретная информация – кто-то из правительства в опасности – Лестрейд не блещет знакомствами – Майкрофт в опасности.
Уже через пятнадцать секунд Шерлок вылетает на крыльцо, на ходу натягивая пальто и громким окриком призывая такси.
- Извините, сэр, у меня не будет сдачи…
- Плевать, - детектив выскакивает из машины, бросив купюру на переднее сидение. Слегка потрясенный водитель провожает его глазами.
- Следите за сыном получше, - бросает Шерлок через плечо и быстро скрывается за стеклянными дверьми здания.
Его даже никто не останавливает внизу – видимо, Лестрейд предупредил заранее – и от этого ситуация обретает больший уровень опасности в глазах Шерлока. Все происходящее напоминает плохой фильм ужасов – детектив усилием воли заставляет себя не поддаваться панике и мыслить разумно, но получается плохо.
В висках бьется торопливым пульсом имя – Майкрофт, Майкрофт, Майкрофт… - и отголосок тех жутких эмоций, что он испытывал во сне. Реальность еще страшнее – страх подгоняет, последний лестничный пролет Шерлок уже бежит, перепрыгивая через ступеньки.
- Только тебя здесь не хватало, - сквозь зубы проговаривает Майкрофт, чуть приоткрывая глаза. Медленный вдох и медленный, очень осторожный выдох – но ребра все равно отзываются резкой болью, он кривится, еще крепче сжимая подлокотники кресла.
- Кто тебя так? – отрывисто спрашивает Шерлок, стараясь не выдать своих эмоций.
Убью. Собственными руками убью того, кто сделал это с ним.
Брат только изображает улыбку искусанными губами.
- Ему больно говорить, Шерлок, прекращай допрос, - Лестрейд заходит в кабинет, сжимая в руках хрупкую ампулу и шприц.
Детектив, недовольно отметив про себя сбитое дыхание и дрожащие руки инспектора, решительно отбирает у него лекарство.
- Я сам.
Осторожно отколов горлышко ампулы, он набирает бесцветную жидкость в шприц и поворачивается к брату.
- Сможешь снять пиджак?
Резкие отрывистые фразы – Майкрофт прекрасно понимает, что так Шерлок прячет свое беспокойство. Он мысленно улыбается – даже ему сложно добиться от брата каких бы то ни было эмоций, а тут – целый коктейль, который можно выпить залпом и ощутить приятный холодок по коже.
- Смогу. Шерлок, не паникуй, от синяков еще никто не умирал, - ехидничает тайный агент UK с таким видом, будто ситуация абсолютно под контролем и даже приносит ему удовольствие.
Последнее слово брата отзывается эхом в Шерлоке, вызывая новую волну паники, которую он с трудом сдерживает в себе. Перед глазами стоят картинки из сна: взрыв, упавшие шкафы, бледный Лестрейд, мертвый…
- Заткнись, - бросает детектив сквозь зубы. – Снимай. Быстро.
Медленно, осторожно, с помощью инспектора Майкрофт все-таки освобождается от пиджака. Шерлок опускается перед креслом на одно колено, закатывая рукав некогда белой, а сейчас пропыленной насквозь рубашки, вкалывает обезболивающее, внимательно следит за реакцией. Через пару секунд брат прикрывает глаза, глубоко вдыхает. Его пальцы, до этого мертвой хваткой сжимающие подлокотники, расслабляются.
Шерлок берет Майкрофта за запястье – у него есть благовидный предлог на такой необходимый сейчас тактильный контакт – измерить пульс. Старшему явно лучше – сердце колотится еще быстро, но затихает, выбирая медленный спокойный ритм.
- Нужен врач, - встревает Лестрейд, до этого благоразумно хранивший молчание. – Вызвать скорую? – неуверенно спрашивает он.
- Не неси ерунды, - отмахивает от него Шерлок. Он лихорадочно соображает, что делать дальше – опасности вроде нет, но какое-то шестое чувство твердит ему, что Майкрофта надо увести отсюда.
«Ты параноик», - корит младший Холмс сам себя, но это уже известная и знакомая проблема – он не может мыслить объективно и отстраненно, когда дело касается брата. Это уже привычно и не пугает – Шерлок приказывает себе отключить эмоции, и они, как ни странно, ненадолго повинуются. Нужен врач. Нужно уехать отсюда. Домой, подальше от тупоголовых полицейских, туда, где можно будет отпустить себя и наконец-то высказать этому напыщенному самоуверенному идиоту Майкрофту, что не надо подставляться под удар, когда где-то есть он, Шерлок, который…
- Сможешь дойти до машины? – уже мягче интересуется младший Холмс, обрывая на полуслове мысленный разговор с самим собой. Брат кивает.
- Держись.
Детектив помогает ему подняться. С ругательствами, ужасно медленно и мучительно (для Майкрофта – из-за боли, для Шерлока – из-за чертовых эмоций) – они все-таки добираются до машины. Старший из братьев облегченно замирает на заднем сидении, младший садится за руль, заводит машину – все быстро, торопливо, даже суетно.
- Ты забыл мой зонт, - негромко говорит Майкрофт, когда они уже выезжают с парковки Ярда.
- Нашел, о чем думать, - цедит Шерлок сквозь зубы. Брат слабо улыбается.
- Успокойся. Это был не просчет, я специально подставился. Служба Короне иногда подразумевает…
Детектив не выдерживает.
- Подразумевает, что ты решишь сдохнуть, абсолютно не заботясь, что станет со мной? – рычит он, вдавливая в пол педаль газа.
Чертовы ограничения скорости. Чертовы правила движения. Убежать, увезти, спрятать, как можно быстрее спрятать где-нибудь в укромном месте это самое ценное и важное – вот это, что сидит на заднем сидении, плохо соображая из-за морфия в крови, и еще смеет говорить ему «успокойся».
- Шерлок.
Голос звучит укоризненно, и детектив злится еще больше.
- Молчи. У тебя, кажется, ребра сломаны.
- Мне почти не больно.
- Все равно молчи.
…иначе я сейчас не выдержу, и вывалю на тебя все, что у меня внутри. А это неправильно, Холмсы так не делают. Холмсы никогда не говорят о чувствах пустыми бестолковыми словами – они доказывают поступками.
Майкрофт послушно замолкает, прикрывает глаза, отключаясь от реальности. Он знает – если рядом Шерлок, то можно откинуть эту маску «я-человек-у-которого-всё-под-контролем», можно расслабиться. Брат часто наплевательски относится к себе, но чертовски педантичен в отношении привязанностей. Его забота – страшное, собственническое, всегда ехидное оружие, яд, от которого можно и умереть, если перебрать или принять слишком быстро. Но Майкрофту нравится.
Дверца машины открывается, впуская прохладный воздух. Шерлок помогает ему добраться до гостиной, хватается за телефон – вызвать семейного врача. Бледный старший сидит на диване, царапая пальцами обивку, дыхание снова учащается – ему больно. Детектив не отрывает взгляда от брата.
- Да. Бейкер-стрит. Это срочно. Думаю, вам понадобится переносной рентген и, быть может, гипс, если это все-таки перелом.
Привыкший ко всяческим неожиданностям доктор Хейли обещает быть через сорок минут, Шерлок бормочет «слишком долго» в уже замолчавшую трубку, раздраженно бросает телефон в кресло.
- Ложись, - почти приказной тон.
Болевой шок накрывает Майкрофта с новой силой – перед глазами темнеет, уши будто заложены ватой, все происходящее кажется выдумкой, иллюзией. Он внезапно чувствует себя абсолютно беззащитным и уставшим – самоконтроль абсолютно потерян, здесь только он и Шерлок, невыносимый младший братишка, гениальный детектив, такой встревоженный сейчас, но уверенный в себе, как и всегда.
- Ложись, Майк, - Шерлок укладывает его, поправляет подушку, хочет пойти за чаем, но брат внезапно хватает его за рукав. Детектив смотрит на него с грустной нежностью.
- Я никуда не уйду.
Майкрофт кивает, закрывает глаза, замирает. Слышит, как брат опускается рядом на пол, чувствует, как прохладные пальцы ложатся на лоб – это у Шерлока из-за сигарет, всегда холодные руки. Еще у него холодные ступни, и шрам от аппендицита рядом с выступающей бедренной косточкой, он худой, настолько, что видны позвонки, грациозный, как большой кот или пантера, слишком умный, чтобы быть сдержанным, театральный, обидчивый, смешной, особенно когда возвращается в постель с чашкой кофе, и кудряшки торчат в разные стороны, как темные мягкие пружинки…
В голове у старшего Холмса перекатываются на волнах боли воспоминания и картинки, детали – это немного отвлекает, успокаивает, заставляет не думать о том, как каждый вздох отдается резким щемящим ударом.
- Ты идиот, - тихо говорит Шерлок, утыкаясь лбом ему в плечо. – Не делай так больше.
- Не буду.
- Лжешь.
- Я никогда не лгал тебе.
- Единственный…
Последнее слово зависает в воздухе.
Да, единственный. Взрывающий всю устроенную картину мира внутри. Единственный, кто знает, как бороться с приступами тоски. Единственный, называющий его особенным, а не психом. Майкрофт Холмс, старший брат, черт его возьми, агент разведки, каждый день рискующий жизнью.
Майкрофт как будто слышит этот внутренний монолог.
- И ты мой единственный, - тихо выговаривает он.
- Заткнись уже, - едва слышно бормочет Шерлок. Хочется обнять, но нельзя – детектив сжимает руку брата в своей. Ровно через тридцать две минуты на лестнице раздаются шаги, и детективу остается только уйти на кухню, чтобы не мешать врачам. Он приоткрывает окно, курит, сбрасывая пепел в раковину.
- Дурацкий сон, - бормочет Холмс, глядя на серое небо. Негромко звякает телефон. Лестрейд.
- Да?
- Шерлок, все в порядке?
- Да. А не должно быть?
- В Ярде был взрыв. Большего всего пострадал мой кабинет. Полэтажа разнесено в щепки. Думаю, вам нужно принять меры…
Детектив решительно нажимает на отбой.
Выглядывает в гостиную – Майкрофт уже спит, сбитый с ног парой уколов обезболивающего, мистер Хейли пишет рецепт, его помощники собирают оборудование.
Внутри у Шерлока тоже что-то взрывается. Он прислоняется к дверному косяку, чтобы устояться на ногах. Минутная слабость сменяется секундным ликованием, ликование – панической атакой, а она, в свою очередь – ощущением полного покоя.
Шерлок поднимается в спальню, берет плед, укрывает Майкрофта.
До самой ночи сидит в кресле, обняв колени, и просто смотрит. Слушает дыхание. Запоминает. Впитывает.
- Шерлок, где мой телефон?
Тихое, почти семейное утро – взъерошенный Майкрофт в халате брата, под халатом – повязка, оберегающая поврежденные, но все же не сломанные ребра. Шерлок в пижаме. На столе – кофейник, чашки, заказанные из ближайшей пекарни булочки.
- У меня, - спокойно говорит младший, и заявляет, предупреждая вопрос:
– Не отдам.
- Шерлок, - вздыхает тайный агент разведки, намазывая джем на половинку булочки. – У меня же работа.
- Нет, - все так же невозмутимо отвечает Шерлок, поднимается, раскрывает окно, чтобы покурить. – Я уже позвонил куда надо и сказал, что у тебя отпуск.
Майкрофт хочет возмутиться, встать, найти этот чертов телефон, снова включиться в водоворот погонь, интриг, переговоров, обманов…
Из окна пахнет поздней осенью, прелыми листьями, мокрым асфальтом. Дым от сигареты Шерлока завивается к потолку, плавно растворяясь, становясь невидимым, неуловимым, оставляя лишь приятный горьковатый аромат.
Старший Холмс спокойно берет еще один круассан, доливает себе кофе, смотрит на брата.
- Я больше не буду спать на диване, там жутко неудобно.
Шерлок фыркает – последний ход должен быть всегда за Майкрофтом, конечно же.
- Будешь спать со мной, - соглашается он, и негромко добавляет:
– Чтобы больше мне не снились кошмары.
@темы: Майкрофт, Братья Холмс, фанфы, Шерлок