199 слов. АУ.

- Сука! – орет Себастиан в спину ковыляющему со стоянки Курту. А потом под гробовое молчание, задыхаясь от рези в горле, добавляет презрительно, - Девочка.
Блейн не спешит отвечать. Просто молча вытягивает Хаммела под руку как утопца. У того соленый язык, будто после стакана томатного соку, соленая грудь, будто и правда купался в море, и соленые глаза. Их разъедает, но все будет хорошо, потому что рядом – Блейн.
Себастиан не может объяснить, почему он так важен. Этот Блейн. И все-таки с надеждой ждет, чтобы Андерсон обернулся, чтобы, наконец, заметил. «Пожалуйста, пожалуйста», - навзрыд молится Себастиан, пока раскаяние выстукивает азбукой Морзе «виновен». Нет никаких 120/80, - «Давай, обернись, маленький. Ну, ну, ну…»
Тогда он замечает, как деревянно, угрожающе медленно поворачивается аккуратненькая башка Хаммела. Чтобы облевать его ботинки в несколько глупых, ничего не значащих фраз.
Себастиану неизвестно, как у этого лицемера не вырастает нос. Иначе бы он спилил Хаммеловский нос. Отпилил бы ноги, губы и наглость.
Смайт больше не контролирует себя. Смайту плохо. Ему надо крови и нравиться всем красивым мальчикам в округе.
- Сука, - влажно шепчет, – Ну стой!
Смайта удерживают руки в красной оторочке. Ухо утешительно целует, кажется, Джефф, но облегчения не наступает.
В Смайте что-то сломано, и Блейн отказался чинить.